Владимир Гройсман: Сегодня украинцев вынуждают продавать землю

Опубликованно 03.09.2020 21:50

Мага: ВР Украины приняла только один правительственный закон за сто дней работы Кабмина. Почему так случилось, попробуем разобраться с бывшим премьер-министром, председателем ВР Украины Владимиром Гройсманом (интервью вышло 10 июля, - ред.).

Для сравнения: правительство Шмыгаля в течение первых ста дней работы подало в ВР 35 законопроектов. Лишь один из них стал законом. Правительство Гройсмана за первые сто дней подало 131 инициативу - 12 из них стали законами. Почему за сто дней работы правительства Шмыгаля Рада приняла только один закон?

Гройсман: В эфирах звучит много политических вопросов. Но мы все ближе и ближе, на мой взгляд, приближаемся к экономическому кризису. Я говорю о том, что знаю, что понимаю, и о том, что люди чувствуют. Сегодня главная задача правительства, которая никуда не делась за последние 10 месяцев, - сместить фокус с политических баталий на людей и понимание того, в каких условиях сегодня живут люди и как они будут жить завтра. Кризис у нас начинался где-то с октября 2019 года, затем он усилился с коронавирусом, и я считаю, что нас ждет очень сложная, непредсказуемая экономическая осень. И то, что у правительства нет до сих пор совершенно четкого плана действий, как мы будем из этого выходить, как люди будут получать доход, как мы готовы ко второй волне коронавируса - это все те вопросы, которые беспокоят людей. А говорить по поводу количества, сколько законов принято или не принято, то это такой сигнал, что между парламентом и правительством нет взаимодействия. Когда я возглавлял правительство, то у нас была четкая программа, которая состояла из абсолютно четких блоков. Например, топ-35 экономических законов, которые влияли на развитие экономики. И при нас экономика росла, и росла бы дальше, если бы поддерживали тот курс, который был в нашей программе. Отдельный вопрос - децентрализация. У меня была задача с первого дня, каким образом переводить больше людей с низким доходом в средний класс. Наше правительство шло в правильном направлении. Не без ошибок, не без сложностей, но мы знали цель, у нас была четкая программа, мы знали, куда идти и что делать, как удержать ситуацию, как не допустить кризиса. И это во время войны, во время постоянного отвлечения государственных ресурсов. Но, тем не менее, мы эту стабильность обеспечили, и для меня это было очень важно.

- Мы постоянно слышим от депутатов, что их игнорируют, что министры не ходят на заседания ВР, не отчитываются, если что, сразу жалуются президенту. Программа правительства не принята, а они продолжают работать.

- Когда мы пришли работать, минимальная зарплата в стране была 1360 гривен. Мы ее подняли до 4200. Это мало, но я постоянно думал о том, как людям дать денег. При том, что дыр в бюджете на тот момент было достаточно. Но мы эти дыры постепенно заполняли деньгами и максимально отдавали все людям. Например, семейные врачи получали 5 тыс., а сейчас они получают 15-20 тыс. гривен. Украинским учителям правительство повысило зарплату практически в два раза. Среди военных менее 10 тыс. никто не зарабатывает, а раньше они получали 5 тыс., и многие другие вещи. Было движение вперед, а теперь я такого движения не вижу. Мы почти вдвое повысили пенсии военным пенсионерам. Сейчас нужна абсолютно четкая прагматическая позиция – правительство должно сказать: "У нас есть такая проблема, у нас есть план выхода из этого кризиса, и мы о вас позаботимся". А то, что депутаты говорят, что им кажется, что их кто-то не слышит, то пусть они слышат людей. Тогда все станет на свои места. Людей отправили на жесткий карантин на два месяца. Хорошо, что вы, Петр, платите своим коллегам по театру зарплату из собственного кармана. А малые бизнесы просто закрыли. Где им взять деньги? О таких людях должно позаботиться государство - это его основная функция. И это огромная проблема. Что будет дальше: будут ли потрясения осенью, какой будет доллар, что будет происходить - на эти вопросы должно дать ответы только правительство. Оно должно сказать: "Вот наши цели, наши задачи". А самое главное - правительство должно признать, что мы идем в глубокий экономический кризис. И надо не запугивать никого, а подготовиться. Если рассказывать из месяца в месяц, что все хорошо, то тем сложнее для нас будет испытание в это сложное время.

- А что вы думаете о взаимодействии с Нацбанком во времена вашего премьерства?

- Фискальная политика, которую формирует правительство, и монетарная политика, которую формирует Нацбанк, они должны быть между собой очень скоординированы, при том, что мы должны уважать независимость Нацбанка. Потому что как только в работу Нацбанка вмешается политика или политик, или политики, считайте, что все пропало. Сейчас еще есть большой риск того, что мы начали терять деньги, которые берем в долг. Если мое правительство сотрудничало с МВФ, то мы никогда не брали эти деньги в бюджет. Они лежат в золотовалютных резервах страны. Мы взяли условно миллиард долларов, и миллиард долларов там лежит. Мы его не запускали в бюджет, не тратили. Сейчас дефицит бюджета в 300 млрд - у меня дефицит бюджета был 76 млрд. Когда мы брали заимствования, стратегия нашего правительства заключалась в том, чтобы уменьшать долговую нагрузку. По отношению к ВВП мы уменьшили государственный долг с 80% до 60%. ВВП вырос, и мы уже меньше обслуживали эти долги. И это была взвешенная наша политика, потому что мы тоже получили огромный груз с 2000-х годов. Плюс 14-15-е годы – потеря 20% экономики.

- А это законно заимствовать деньги и запускать их в бюджет?

- Это законно, но если у меня был дефицит 2, 2% и мы его уменьшали до 2% от общего бюджета, то сегодня там почти 8,5%. Это означает, что мы берем в долг деньги, а насколько эффективно их используем - это уже вопрос. И еще одна вещь, которая является серьезным вызовом, - это тотальная некомпетентность тех, кто у власти: у кого-то нет опыта, у кого-то - виденья. Не имея плана действий, невозможно доехать из пункта А в пункт Б, не зная дороги. Сама главная задача - дать людям деньги. У нас не было коалиции. Для каждого голосования нам нужно было найти голоса, чтобы закон прошел. Когда они включали турборежим, то там большинство законов подготовило еще наше правительство. Отсутствие законодательных инициатив свидетельствует об отсутствии стратегического виденья. Мы изменили закон о государственной службе в Украине, и его признали достаточно успешным. Децентрализация - мое профессиональное детище. Сегодня мы предоставили территориальным общинам возможность развиваться. Сейчас существует проблема с децентрализацией. Я считаю, что если обеспечение этой реформы будет бестолковым, это породит значительные конфликты и проблемы в общинах. Поэтому только системная, серьезная, тягловая работа дает результаты.

- Когда 110-тысячный город подчиняют 30-тысячному - это нонсенс.

- Когда я это услышал, для меня это был нонсенс. На сегодняшний день эта важная реформа децентрализации осталась сиротой. Для реализации этой реформы я собирал всех за одним столом, мы разрабатывали единую концепцию, пакетом ее принимали. Я никогда не говорил о грандиозных достижениях. Когда я пришел, то в Украине было 8 млн минимальных пенсий. Я передал правительство, при котором минимальных пенсий было уже 4 млн. И пусть продвигаются дальше. Давайте говорить о будущем. Я предложил, чтобы людям, которые вынуждены сидеть дома, выплатили из бюджета хотя бы минимальную зарплату. Ведь это не проблема - 10-15 млрд грн, при дефиците - 300 млрд, при больших международных заимствованиях в несколько миллиардов - отдать людям, чтобы они 2-3 месяца посидели дома и не заболели.

- Вы говорите, что нужно думать о будущем. И. о. министра энергетики Ольга Буславец сказала, что, принимая людей на работу, она руководствуется интуицией и гороскопом. Разве это критерии отбора кадров?

- Эта исполняющая обязанности министра энергетики, на мой взгляд, обладает необходимым набором профессиональных знаний. Она – тот человек, который знает материал и знает свое дело. Но в правительстве таких людей единицы, тех, кто понимает, какие позиции у них в правительстве и куда они должны идти. Отсутствует четкая правительственная политика, как проходить кризис. Перед нами - три базовых вопроса. Первый: коронавирус - это медицина и защита здоровья людей. Этой осенью будет еще сезонный грипп, поэтому увеличится нагрузка на больницы. А это значит, нам нужно больше резервных койко-мест, больше средств защиты, больше тестов. Второй - экономика. Надо мотивировать работодателей сохранять рабочие места. Самое главное на предприятиях - это не технологии, ведь их можно купить, самое главное - это коллектив, люди. Государство должно об этом позаботиться. А государство говорит: мы вам дадим кредит под 5-7-9% - и платите зарплату работникам. Это не по-партнерски. Для бизнеса, который имеет сегодня проблемы с налогами, я предложил "программу 12-12" - реструктуризировать налоги для тех предприятий, которые пострадали в результате кризиса. Они не работали, а налоги им начислили. Разве трудно сделать рассрочку по этим платежам в равных частях на год-два? Лучше живое, работающее предприятие с реструктуризированными налогами, чем предприятие, которое закроется и которое потом не запустить. Налоги нужно дать под ноль. "ПриватБанк" перечислил 24 млрд доходов в государственный бюджет. Это свидетельствует о ликвидности банковской системы. Если б я был сегодня премьер-министром, я бы закачал ресурсами именно людей - украинцев. Я бы дал людям деньги. И я считаю, что это наиболее важная задача для политики власти. Потому что человек сможет обеспечить свою жизнь. Если мы сможем уберечь людей от безработицы, мы более стойко пройдем эти испытания. Сегодня следует думать о том, каким образом поддержать различные сектора экономики. У нашего правительства такие программы были, и их реализацию можно было бы продолжить, даже расширить. Сделайте лучше, чем мы, и тогда вы будете более успешными. И слава Богу, ведь от каждого шага на пути улучшения выигрывает человек.

- Не облагаемый налогом минимум - 17 гривен, его размер ни одно правительство не повышает. Есть совокупный доход, прогрессивная шкала. Предыдущее правительство, перед вами, существенно сократило размер единого социального взноса и существенно увеличило дефицит Пенсионного фонда.

- Размер необлагаемого минимума в 17 гривен - это вопрос самой системы налогообложения. А что касается прогрессивной шкалы, по которой богатые должны платить больше, мы это предлагали, но не нашли поддержки в парламенте. Я считаю, что предыдущее правительство - правительство Яценюка - правильно сделало, когда уменьшило отчисления в Пенсионный фонд, потому что они снизили нагрузку на уровень зарплаты. Было провисание Пенсионного фонда, но собственных поступлений. В Пенсионном фонде, когда я пришел премьер-министром в 16-м году, было 107 млрд грн. Я передавал Пенсионный фонд в 19-м году – там было 236 млрд собственных поступлений. Мы смогли его наполнить на 216% собственными доходами. А то, что сейчас происходит в Пенсионном фонде, я считаю, что ошибочная политика правительства в том, что ослабляется ответственность за неофициальное принятие на работу. И когда чиновники говорят, что у нас все хорошо, то меня это пугает. Неадекватность восприятия ситуации может привести к огромным проблемам и потерям. Отсутствие понимания серьезности момента, отсутствие прогнозирования того, что может быть в будущем, отсутствие плана действий правительства. Есть три важных блока: медицина, экономика, соцзащита. В управлении важно правильно завершить децентрализацию. Критерий оценки работы любой власти и правительства – сколько человек из категории людей с минимальным доходом перешли в категорию людей среднего класса. Для меня это был приоритет. Я бы хотел, чтобы украинцы – учитель, медик, военный, фермер – перешли в средний класс. Для меня это было важно. Когда мы начинали формировать бюджет, я всегда задавал вопрос: что конкретно мы изменим в доходах человека? Это же процесс – мы стимулировали внутреннее потребление.

- Когда со всех берут 18%, а с олигархов 5%, со сверхдоходов, которые они имеют, – это потому, что ВР не способна изменить законы?

- Мы говорили о прогрессивной шкале доходов физического лица. Не важна его фамилия. Но надо сделать так, чтобы они все не побежали на Кипр – чтобы им было выгодно работать в своем государстве. Люди, которые имеют огромный бизнес, они тоже разные. Они по-разному платят налоги, по-разному ведут социальную жизнь. Но правила для них внутри страны должны быть одинаковы. С чем я не мог ничего сделать – это учетная ставка Нацбанка, которая доходила до 17–18%. Они таргетировали инфляцию, и когда инфляция была больше таргета, они увеличивали учетную ставку, для того чтобы уменьшать доступность кредитов. Для меня это было серьезной проблемой, потому что при такой ставке кредиты больше 20%, а кто их может потянуть? Хотя внутренние капитальные инвестиции при нашем правительстве, в 18-м году, – 526 млрд грн. Но и мы поддерживали строительство основных средств. Тысячи предприятий работали: мы давали программу поддержки сельхозмашиностроения, фермерства. Сейчас депутаты предлагают обложить гектар земли или земельный пай для людей, которые им обладают. То есть сначала принимают закон об открытии рынка земли, а теперь человек будет бежать, чтобы продать, потому что ему каждый год надо будет заплатить за этот пай серьезные деньги. Это непорядочно по отношению к людям. Украинец может продать землю украинцу, а для того, чтобы у другого украинца были деньги, создайте национальный фонд, в котором можно было бы взять кредит на 25–30 лет. Такую модель мы предложили в 18-м году. И я не знаю, почему в октябре 19-го правительство Гончарука провело переговоры с МВФ, все перекрутили и приняли эту абракадабру. Мы должны до 24-го года сделать все, чтобы отменить этот закон, изменить его. Он непутевый, и он фактически обеспечит транзит украинской земли в иностранную собственность.

- Что нас ждет в ближайшее время?

- Меня критиковали, ругали, но я терпел и делал то, что, я считал, будет для людей ощутимым в перспективе. У нашего правительства был четкий план. Я выходил каждые три месяца во время заседания правительства, в прямом эфире, и рассказывал, какая зарплата, какой она будет, какие приоритеты, сколько построили. Тогда мало кто на это обращал внимание, а когда этого не стало, у нас начинается отсутствие ориентиров. Я считаю, что сейчас надо требовать от правительства, чтобы они представили четкую программу, из пяти базовых позиций, для того чтобы поддержать украинцев и украинцы прошли этот кризис. Если раньше не было кого звать на работу, то сейчас, наоборот, люди не могут найти работу. Правительство отвечает официально, по своим полномочиям, и я за это отвечал, за социально-экономическую политику государства. Дайте работу, поддерживайте реальный сектор экономики, поддерживайте предприятия. Поддерживайте украинский экспорт. Создайте программы переработки внутренней продукции. Мы сделали программу поддержки украинской сельхозтехники и начали производить 12 тыс. наименований продукции. В этом приняли участие более 200 компаний по всей Украине. Мы начали расти в производстве сельхозтехники, а это технологии, рабочие места, внутренние налоги. И начали уже экспортировать технику. Я бы не возводил фамилию вице-премьера по промышленности в ранг серьезного происшествия. Для меня важнее, какой будет кредитная политика, как поддерживать украинский экспорт. Министерства экономики, как институции, достаточно для того, чтобы управлять процессом промышленной политики. Зачем еще создавать надстройку?

- По поводу экспорта: не вывозите украинский лес.

- Я боролся с этим, и мне было очень непросто. Там настолько все срослись, что разрубить это почти невозможно. Мы просто не давали транспорт, чтобы вывозить лес. А относительно вырубки, то надо, чтобы все правоохранительные органы работали скоординировано. Здесь само правительство вряд ли справится.

- Надо взять за одно место четырех человек – и все станет на свое место.

- В мое время надо было взять одного, но он был неприкосновенным.

- Кого больше в действующем правительстве: технократов, демократов, бюрократов или казнокрадов?

- Не знаю.

- Громкие обещания от новых политиков: это популизм или энтузиазм?

- Это некомпетентность.

- Опишите тремя словами, что произошло со страной в течение последнего года.

- Мне кажется, что за последний год мы стали слабее.

- На что вы начали тратить свободное время, когда сложили обязанности премьера?

- Я бы не сказал, что есть так много времени. Но для своей семьи. Когда ты можешь с сыном сделать уроки, это великолепно. Я это делаю с удовольствием.

- За чем больше всего скучаете в политике?

- Абсолютно ни о чем. Там не за чем грустить.

- Знаете ли вы, как попасть в "хлебный" Наблюдательный совет?

- Нет. Не пробовал и не собираюсь этого делать.

- Что бы вы сделали, если бы начался апокалипсис?

- Как и все, испугался бы.

- Что бы вы выбрали: драться с одной уткой размером с лошадь или с сотней лошадей утиного размера?

- Я вообще по гороскопу лошадь. Чего с "братьями" драться?

- На кого вы мечтали походить в детстве?

- В детстве - не помню. А хочется быть просто нормальным человеком.

- Если бы программу вашего правительства дважды отклонили депутаты, что бы вы подумали и что бы сделали?

- Я считаю, что дважды премьеру идти на провал своей программы было недопустимо. Зачем он на это пошел, я не знаю. Я бы не допустил дважды провалить программу.

- Благодарю.

- И я вас благодарю.

Категория: Афиша*