Украину никто не поймал – мы остались анархистами, антигосударственными людьми

Опубликованно 04.02.2017 09:44

Историк, писатель и общественный деятель Юрий Топчий. После службы в армии работал на студии и в театральном институте. После окончил Киевский госуниверситет, работал в совет по делам религий в Кабинет министров Украины. Сотрудничал с рядом аналитических центров и изданий, руководил институтом региональной политики. Автор идеи книги "Родина дремлющих ангелов". Основатель зале литературной школы. ГУСТАВ ВОДИЧКА

Влащенко: Сегодня у нас с визитом современный писатель, философ Густав Водичка.

Здравствуйте. Мне кажется, что современная философия, которая появилась на постсоветском пространстве не является.

Густав Водичка: Все, что касается мира либеральный в Европе и в Америке. Это постмодерн. Исламская цивилизация-это контрмодерн. Индокитайские миры – это новый. Россия сегодня-это попытка проникнуть в сверхмодерн через новые идеи и свежие движения тела. Соответственно, ничего не работает. Коммунизма человечество ничего научного на человеческое общество не продвинулось. Очень хорошо сказал когда-то Нарочницкая, что Россия не может иметь один проект больше, чем она сама – она настолько огромна, это уже проект. Украина может быть любой проект, чтобы добраться до любого места. Только маленькая деталь, мы уже ответили на Сковороде: "Світ ловив мене, это не спіймав". В украине никто не поймал – мы остались анархизма. Мы – антигосударственные люди. Мы антигосударственная психику кровью. Мы не хотим государства.

- А как можно в этом стремлении к абсолютной свободе жить в современном мире?

- Мы, что вы переходите уже более 25 лет. Я думаю, что мы впереди планеты всей, потому что к безгосударственному мир, в принципе, стремится в наиболее развитые общества. Они заявляют об отмирании государства. И мы всегда были.

- Это объективный процесс. Видимо, власти по-прежнему принимают не президенты и президенты компаний новости нетократы. И еще этот мир неанархичен.

- Мир неанархичен, но у нас анархия. Это видно. У нас нет государства, у нас есть частный бизнес, группа физических лиц, И это, очевидно, весьма. На войне, у нас есть романтики, которые защищают свою мечту, а не реальность, которая. Ни один романтик не пошел к реальности, что мы сейчас здесь. Они пошли мечты, и они имеют некоторое представление о том, что должна быть Украина.

И на Месте, люди вышли из мечты!

- Правильно. Но не только мечта. Восстание было надежды. Тот факт, что Европа может идти без конца. Это направление, которое нас утешает – мы идем в Европу. Мы не будем в лесу, в России, где мы уже были, где сумасшедшие, параноики, которые говорят, что круг иудео-масоны, что круг тайного правительства и желание съесть все в этом лесу. Мы там жить не хотим, мы идем в Европу, но мы делаем все для того, чтобы не быть. Это мечта, как и коммунизм: всегда идти в Европу, всегда идти к коммунизму. Но мы в Европе не хотим, потому что мы не хотим платить налоги, как в Европе, мы не хотим бояться полиции, мы хотим, чтобы полицейские боялись мы. И уже создаем такой полис. Мы не хотим работать хотим. У нас есть много того, что мы хотим, чтобы то, что он не может быть в нормальном мире.

- Мы должны построить здесь третья реальность?

- Она уже давно была построена здесь – с 17-го века. Ничего не изменилось. "Світ ловив мене, это не спіймав". Здесь была анархия. Казак Мамай, его портрет-это наша национальная идея. И это не съезжаем. И мы не имеем свободы. Мы не за свободу бороться. Европейцы понятия "свобода и закон" держатся вместе. В России отказываются от свободы во имя великого проекта и размер-это называется "человек маленький, но большой". У нас есть "козацька воля", и она выше всех свобод. Это когда я лично, и все, что со мной связано, является первичной. И я признаю это только тогда, когда другие из той же компании интерес. Тогда собирается казачий команды и делает то, что он хочет. Таким образом, собрались батальоны и пошли защищать страну. Захотят – там. Но что важно – это была воля. То есть, ваша идея свободы, которое, умноженное на ваши действия. И теперь я вижу, что страна меняется большое количество людей, от олигарха до последнего маленького человека. Они так пропитались лучше. Они ведут себя как будто они на этой земле, и они здесь хозяева. Есть люди, которые понимают, что являются волонтерами, потому что без этого не может жить, и делают это совершенно бесплатно. Я видел много людей, и эти люди все больше и больше, хотя в стране происходит полный беспредел: группа физических лиц пьет кровь народа, etc, Но это тоже придет конец, и все будет, как в 17 веке. И это, когда приходит Хмельницкого, и есть уже сообщества, официально оформившееся, как социальное явление. Они строят свой мир. Там налогов не было вообще. Администрация стояла на двух мостов. Мы имеем мир, где женщина главная в доме. Это потому, что так было установлено в 17 веке. "Козачка має право на все", потому, что она содержит ферму, скажи, люди, которые там работают, в то время как ее муж на войне. И все, что делается в доме казака, потому, что ему это нужно.

- Вы думаете, что диктатура не может иметь место?

- Это смешно. В Одессе не смог пройти не путинизм по одной причине: все ватники в Одессе, это люди, которые не любят Россию, они украинский не принимают. Это скучно. И Путина в задницу целовать, они не могут, по той простой причине, что еврейской иронии и юмора еврейского они не помогут это сделать: они просто смешно. Мол, не может быть для одессита, это прежде, что ее надо любить. И в России, уже религиозного культа, в отношении Владимира. Но здесь, это просто нереально – здесь, власть не является священной. У нас есть все, чтобы президент не. То, что мы сделали с первым? За то, что умный-это лицо очищается. Следующий хотел бы быть два срока – мы не выдержали: "Кучму геть на сцену и читатель скандал. Выше третьего президента ржали, сколько могли, четвертый, слава Богу, что ноги унес. Это в два года, мы говорим: "Ночь". Власть не является священной, здесь свобода. Какая диктатура? Диктатор здесь может быть человек, который отвечает в "козацьку волю". Но это должно быть как Хмельницкий, ровно.

- Как это технически возможно в условиях современного мира, ответить на казацкую волю?

- Открываем книгу P. Олепского про Украину и читать, как выглядела Украина в 17 веке. Сироты не бегали, все были добавлены. Старики были ухожены, было множество. Государства не было, и все было на месте. Мы будем в 17-го века, где государство не участвует. Это как Майдан: государства не было, и его счет был. Единственный недостаток, который мы имеем сейчас-это страна, поруганной старости. Я думаю, что это преодолеется. Майдан, можно сказать, рассосался, когда сделал то, что хотел, и, когда нужно будет. Я думаю, что здесь что-то происходит, в результате мы выйдем в нормальный мир, в котором старость не поругана.

- Мы поругана не только старость, мы поругано много вещей.

- Потому, что вольнодумцы, кто борется за свободу и волю, у нас увеличивается. Она еще не владелец этого мира.

В вашей схеме, мир принадлежит сильным. И что делать тем, у кого нет сил, чтобы защитить свою вольницу?

- У нас нет другой портрет, кроме Мамая, и гимн мы-же взяли на себя ответственность за бизнес казацкую песню, где мы четко заявили, что "душа и тело, предположим, для нашей свободы, для того, чтобы принести всему миру, что "ми браття козацького роду". И это там, где стены не городят, тряпки не торгуются. Любой человек, который хочет, чтобы в этой стране что-то сделать, легко это поймет, как только он берется. Все, за исключением стариков и детей, - это люди, которые должны знать и обязанность.

- Но как ваш казачий мир страдает огромное насилие?

- Если вы берете много святых и героев, можно сказать, что они потеряли, но, на мой взгляд, они выиграли. Таким образом, это-насилие, что здесь это не победа над нами, потому что победа, которая внутри нас, она идет. Мы последний резерв белой расы. И это очевидно. У украинцев самый большой заповедник белой расы, последний на земле. Больше никого нет. Мы находимся в центре, в окружении агрессивно, белые, поляки, чехи, румыны, греки, белорусы, прибалтами и часть агрессивной белой Руси. Агрессивный белые, потому что не существует цветных народов. И не просто цвет, народов и людей других архетипными представления о жизни. Мы находимся в центре этого мира. Я думаю, не случайно. Мы не просто последний резерв, и в будущем это пик частных лиц духовного мира, и мы до сих пор в голове не. Нас ждет не просто возрождение, и триумф. Мы будем, как в Европе, но на самом деле, мы-альтернатива. Что остальная Европа? Там белого человека не увидишь. Это страна, которая пожираются другими не только этносами, и другие архетипы. Европа-это музей, который дожирают люди, которые купили билет туда-обратно и иногда ходил и без билета. Но здесь, не спасти нас от нищеты.

- Вам не нравится идея идти в Европу?

- И зачем идти – Европа придет к нам. Он всегда будет здесь спросить разрешения. У нас будет еще спасти, и они проверяют, что у нас с вами документы, граница, другие, будут на карачках ползать и просить пощады, чтобы мы свои сердца.

- Они нас спросят, что безвиз?

- .

- Христианство в этот процесс, тормозящий фактор или наоборот?

- Наоборот. Потому что это смыслообразующая доминанта нашего ума. Все истории, все истории с понятием "хорошо-плохо" находятся в парадигме.

- Сегодня, христианство, по крайней мере, православие, является партнером государства, которые чрезвычайно заинтересованы в мире денег.

- Жадность была в церкви, а не только сейчас. Но церковь держится не на организации, и на причастие. Таинство-это чудо: исповеди, причастия, свадьбы. Грешники собираются в одном месте, чтобы стать лучше. Мы с вами с детства слушал "Колобок" - и это, в самом деле, уже христианство. Мужественность спросил вверх, чтобы создать что-то, и пошел злостный эмигрант колобок бежать, пока его хитростью не поймало. Мы с вами с молоком матери впитала в себя христианство. И вы-христианин, даже если никогда в церковь не ходили. Вот парадокс.

- Почему вокруг становится все меньше и меньше любви?

- Любовь-это божественное вещество. И божественный умаляется. Потому что остывает любовь людей, и остывает вера. Это разрыв с божественным. Но, опять же, парадокс. Все говорят, что большевики, следовательно, жуликов, и, сколько киностудий здесь, он был в советское время. Кипела бурная жизнь, человек мог снимать на любовь и очень тонкие отношения простых людей, чтобы государственные деньги. Когда большевики взяли власть – было 75% неграмотных. В двадцать лет, они дали поколение Окуджавы, спустя 20 лет, поколение физиков-лириков, и еще 20-из нашего поколения, такие тонкие и белогвардейцев, испорченных книг, которые говорили: "здесь, Что большевики делают?" Интеллект-это также божественная субстанция. Любовь не входит в расчет, никто не может нагнуть. Она обращается к вам, но вы не можете быть аннулированы. Если Бог, который есть любовь, любовь с нами, а не взаимной, потому что мы не любим – это не значит, что она исчезает. Мы уходим в мир, где любовь. И где нет любви – там нет вечности. Потому что мир любви, Бога и света вечного. Это там, где нет времени. И мы живем в мире времени.

- Почему наши элиты не хотят, чтобы их имена были вписаны в историю книги?

- Многие из них считают себя святыми. Считают себя великими благодетелями. Эти люди учат меня.

- Почему вы учите жуликов?

- Возьмите любого человека, и вы найдете в нем достоинства, которых у вас нет. И я работаю с этими добродетелями. И эти люди имеют много достоинств, я не имел.

- У вас есть вопрос?

- Вы Бог послал в жизни настоящая любовь?

- Она, по сути, я сейчас.

- Я вас поздравляю.

- Спасибо.

Категория: Афиша*